therese_phil

Текст на обороте: 

«Кружок любителей хорового пения» под управлением Л.Раковского Стоят (слева) – лучшие исполнители-солисты: Б.Эйхенбаум  и Н.Волотова, В центре бас – И.Бражнин, Лежит тенор – М.Дьяконов.

--------- 

Песенка на мотив «Черного Тома» Изы Кремер: 

Сколько глаз и губ – Это женский клуб, Как он мил, прекрасен! А за ним один, Пепельный блондин – Вид его – ужа-асен! Руки плотно сжал, Истуканом стал – Полон вдохновенья. И стоит вот так, Вжавшись в Карадаг, [Сам] учитель пенья! 

Коктебель, 2/IX-33 = Л.Раковский

* * *

Типичный «писательский» Коктебель 1930-х – не волошинский, а рядом, отчасти пересекаясь. Но Макса уже нет на свете. Совпис гуляет. Тут молодые, подающие надежды: стоящий посередине в шляпе и в очках – видимо Л.И.Раковский (1896–1979), впоследствии автор тошнотворных исторических романов в стиле «Россия – родина слонов» (недаром их переиздают сейчас бесперечь), а сидящий в центре на корточках – И.Я.Бражнин (1898–1982), прозы которого не читала и уж не прочту, наверное. Но тут же и люди другой генерации и несколько иной культуры. Литератор, переводчик Михаил Алексеевич Дьяконов (1885–1938), автор воспоминаний о Волошине, расстрелянный через пять лет. Ну, о Б.М.Эйхенбауме распинаться здесь вообще глупо; напомню только строчки из мемуаров И.М.Дьяконова, знаменитого лингвиста-востоковеда, сына М.А.: «Самым замечательным человеком, с которым я познакомился в Коктебеле, я считаю Бориса Михайловича Эйхенбаума – самым благородным, самым умным, самым милым, самым изящно-простым». А кого это так косвенно-нежно и одновременно властно держит Борис Михайлович под ручку? С этой особой мы уже встречались в другом месте и с другим мужчиной. Юная бабушка, кто целовал… (да и не юная уже, 37 исполнилось) Из «женского клуба», расположившегося в партере, узнаю лишь одну дамочку, вторую справа – это довольно известный ленинградский педагог и редактор Ф.И.Кричевская. В 1958 г. (кажется) мы вместе с ней и с бабушкой жили на даче в Усть-Нарве, она сравнительно недавно освободилась из лагеря, но не была еще полностью реабилитирована. На той же даче жил, помню, и Эйхенбаум, уже тяжело больной. Впрочем, беседы и воспоминания взрослых меня занимали тогда мало, увы.  

Знатоки Коктебеля, может быть, узнают еще кого-нибудь из персонажей. А мне чего-то грустно стало. Ну, авось, пройдет.  

А для пущего оптимизма – «Черный Том» (1929) в исполнении Изы Кремер.

PS. Вот еще дополнительный комментарий: http://lucas-v-leyden.livejournal.com/65414.html

PS. К атрибуции персонажей. Нашла у себя еще несколько бумажек, из которых явствует, что в "женский клуб" входили, помимо прочих, три Наталии - Лавренева, Гор и Семенова-Волотова. Кроме того, отыскалась следующая повестка нехитро-шуточного содержания:

ДОРОГОЙ ТОВАРИЩ.

Лети на крыльях любви и дружбы на коктебельский слет, имеющий быть 11 сего января [1934] в Зимнем помещении Женского клуба - Саперный пер. 14, кв. 23 у Н.Г.Волотовой-Семеновой.

П Р О Г Р А М М А. I. ЧАСТЬ ВОЗВЫШЕННАЯ.

1. Вступительное слово Н.Г.Волотовой о торжестве и его виновнике Я.И.Тютюнджи. 2. Географические экспедиции Коктебеля. Семейно-научный доклад М.А. и И.М.Дьяконовых. 3. Коктебель в его прошлом, настоящем и будущем. Формально-исторический очерк Б.М.Эйхенбаума. 3. Страшные рассказы. Автор-рассказчик П.К.Губер. 5. Кокбеллетристика. Бражнин и др.

II. ЧАСТЬ НИЗМЕННАЯ.

Ужин, выпивка, тосты и торты.

III. ВЫСТАВКА КОК-КАМНЕЙ.

Вернисаж от 10 до 12 часов. Сохранность камней гарантируется каменным имуществом Н.Г.Волотовой и всей мостовой у помещения Женского клуба.

IV. САМОСИЛЬНЫЕ РАЗВЛЕЧЕНИЯ.

Форма одежды - трусики и сверх них все, что полагается.

СЛЕТ РОВНО К 10 ЧАСАМ Не забудьте захватить с собой камни.

На обороте машинописной повестки от руки список приглашенных: Эйхенбаум, Дьяконовы, Островские, Бражнин, Вера, Фанеда, Ляля, Дуся (?), Лукницкий, Заранек, Раковский, Тютюнджи, Губер